Жаркое лето любви - Страница 20

Максимилиан вместо ответа радостно, как ей показалось, взмахнул рукой и нырнул в глубину, сверкнув неприкрытым загорелым телом.

— Заметил, и хорошо, — хмыкнула Эллис и прикинула, где она сможет умыться.

Разумеется, ей безумно хотелось тоже залезть в воду и поплавать, хотя она и не умеет плавать. Но не повторять же за Максом, еще подумает, что она от него что-то хочет. Пусть не думает, она от него ничего не хочет, разве только чтобы он доставил ее на материк. Эллис подняла голову, оторвавшись от своего отражения в воде, и внимательно посмотрела на горизонт. Ни одного корабля, катера или лодки за ними не спешат или, что гораздо хуже, плывут, но не могут найти. Действительно, Макс прав, нужно будет натаскать на гору хвороста и поджечь, чтобы спасателям было видно, кого и где спасать. Предстоящий день показался ей довольно насыщенным: костер, затем хижина с черепичной крышей, если она существует, еда. Должно же на этом острове расти что-то съедобное, питается же чем-то лисичка, прибегавшая к ней ночью. О, к ней же ночью прибегала лиса! Как приятно осознавать, что ты так близка к природе! Как жаль, что лисичку было нечем угостить.

Максимилиан вынырнул и поплыл к берегу. Эллис отвернулась, чтобы дать ему возможность одеться. Какие все-таки мужчины бесчувственные! Эллис громко фыркнула. Макс сделал вид, что ничего не произошло. Да, он не хотел разгуливать в мокром белье, что в этом такого? Она сама могла бы принять ванну с морской солью. Вот только он отворачиваться не будет.

— Ночью мне приснился разговор про нехватку мужчин. — Макс сел рядом с Эллис и протянул ей одну подушечку жевательной резинки.

— Странный сон. — Эллис пожалела о том, что разоткровенничалась с незнакомой лисой.

— Все в этом мире странно. Представляете, Эллис, на днях у нашей корпорации просили поддержку диетологи. Они разработали жевательную резинку со вкусом первых, вторых и третьих блюд.

— Смеетесь? — не поверила Эллис.

— Я тоже так сначала отреагировал. Но ничего подобного. Я пробовал экспериментальные образцы. Очень похоже на суп и телячью отбивную. А сладкое, — он внезапно так выразительно посмотрел на ее губы, что Эллис покраснела, — сладкое напоминает вкус земляники. Любите землянику?

— Что? — встрепенулась Эллис, улетевшая в облака. — Люблю ли я?

— Да, землянику. Но они делают и с малиной. А мед показался мне слишком приторным.

— Надо же, — выдохнула Эллис. — И что же?

— Я обещал подумать. Теперь, когда вернусь, подпишу с ними контракт. Хорошее дело — производить еду, пусть даже псевдопродукты. Отбивает чувство голода. Обычно по утрам я пью кофе.

— И я по утрам пью кофе, — вздохнула Эллис. — Со сгущенным молоком.

— А я без молока, люблю черный и без сахара. Он бодрит.

— Ни разу не пробовала черный кофе без сахара, — призналась Эллис.

— Вернемся, я приготовлю, вам понравится, — пообещал Макс, сам толком не понимая, почему ему захотелось выпить с этой девушкой по чашке любимого напитка.

— Ну пока мы не вернулись, можно считать, что кофе уже выпили, — улыбнулась Эллис.

— Да. — Максимилиан встал. — Пора заниматься делами. Что у нас по плану?

— Костер или черепичная крыша.

— Начнем с костра, вдруг нас уже ищут.

К обеду остров показался менее гостеприимным, чем накануне. Лазоревое небо затянулось тучами, скрывая за мрачной пеленой оптимистичное солнце, и пошел звонкий, стучащий по листьям, как дробью, ливень. Непогода застала Эллис и Макса идущими у подножия высокой скалы в том направлении, где они заметили нечто похожее на крышу. К этому времени Мак, а трудился в основном он один, Эллис только помогала, успел натаскать хвороста на вершину и соорудить заготовку для костра. Они вместе рассмотрели остров почти с высоты птичьего полета, не увидев ничего нового. Самым неприятным было то, что они не увидели ни одного судна ни вдали, ни вблизи. Потревоженные ветром сине-серые волны накатывались одна на другую в смутном ожидании чего-то скверного. Эллис заметила, как волны мрачнели по мере того, как сгущалась тьма на небе. Она и предложила Максимилиану не откладывая отправиться в путь. И теперь Эллис шагала за ним по чудным красным растениям, но красоты необитаемого острова ее больше не волновали. Ей безумно захотелось встретить людей.

Разумеется, общество Макса доставляло ей не вполне объяснимое удовольствие, но оно же и провоцировало ее на откровенные глупости. Она краснела не к месту, с языка слетали не те слова, что рождались в светлой голове, а сердце колотилось как ненормальное, готовое выскочить из груди и упасть к ногам брутального красавца. Красавец, тем не менее, держался настолько самоуверенно и самодостаточно, что Эллис начинала на него злиться. Как раз уверенности в себе ей не хватало, как глотка прохладной воды заплутавшему путнику в пустыне.

— Кострище намокнет, — внезапно ни с того ни с сего, наверное, чтобы просто поддержать беседу, сказала Эллис, глядя на широкую спину Макса.

— У нас все равно было нечем его воспламенить, — передернул мокрыми плечами Макс, не оборачиваясь.

— Доисторические люди как-то добывали огонь, — робко заметила она.

— Мы дети высокоразвитой цивилизации, — хмыкнул Макс. — Потеряли все навыки прародителей и привыкли к развращающему комфорту. Честно говоря, я рассчитывал найти в доме под черепичной крышей спички. — Судя по всему, он был уверен, что видел дом или хижину, но не мираж. — Кстати, — Макс сорвал большой лист и, повернувшись, протянул его Эллис, — накройтесь им как зонтом.