Жаркое лето любви - Страница 39

Эллис сидела и плакала. Нет, она не осознавала, что плачет, просто слезы сами лились из глаз, оплакивая то, что между нею и Максом так и не случилось. Этот мир стал для них абсолютно другим миром, где правила сухопарая англичанка, говорившая о ней как о прислуге.

— Я официантка, — пробормотала Эллис.

— Мы поняли это, мэм. Ваше имя Саманта…

— Нет, меня зовут Эллис.

— Хм, ошибочка закралась. Но это вы обслуживали мистера Гринберга на яхте «Клементина»?

Эллис нашла в себе силы кивнуть.

— Отдыхайте, мэм, — сказал кто-то и накрыл ее теплым пледом.

Все закончилось, так толком и не начавшись. А на что она рассчитывала? Что ей дадут перевязывать раны Макса? Ухаживать за ним? Говорить ему ласковые слова и целовать его теплые губы? Они сразу разделили их мир пополам, и на его половине ей больше не нашлось места.

Через два часа они прибыли в порт.

Эллис, завернувшись в плед, стояла и молча смотрела, как в первую очередь с катера выносят носилки с Максом. У нее был порыв подбежать к нему и обнять на глазах у всех, закричать, что она его… Кто? Невеста? Англичанка не поверит. В ее мире золушки тоже не выходят замуж за королей. А Макс, когда его проносили мимо Эллис, закрыл глаза. Он не стал на нее смотреть!

На самом деле он искал ее глазами и пытался позвать. Но сразу же ему вкатили такую лошадиную дозу снотворного, что он вообще смутно понимал, что происходит, и тратил силы на то, чтобы бороться со сном. Рана была неопасная, но встать с постели ему не позволил врач, которого привезла с собой Челси. Его замечательная Челси. Сказать бы ей, что ему нужно взять с собой Эллис. Где же она?

Макс устало прикрыл глаза.

Эллис стояла на ватных ногах и смотрела, как в чреве длинного лимузина, стоящего на причале, скрываются носилки с Максом, его секретарь, врач и еще трое мужчин, прибывших на его спасение.

— Мэм, мы отпустим вас после того, как установим вашу личность. За вами есть кому приехать? Вас отвезти к врачу или домой?

— Врач меня уже осмотрел, — внезапно громко сказала Эллис. — Видимых повреждений нет.

— Все в порядке?

— Все отлично. За мной есть кому приехать.

Эллис протянули телефон, и она позвонила Саманте.

Подругу пришлось ждать целый час. Это время Эллис провела на свежем воздухе, пытаясь проветрить запутавшиеся в неразрешимых проблемах мозги. К приезду Саманты она уже знала, что отныне у нее теперь только одна проблема — она ни за что и никогда больше не позволит себе любить. Для того чтобы не переживать разочарования, от которых хочется повесить себе камень на шею и выпрыгнуть на глубину. И еще она научится плавать. Но это уже не проблема, это ее желание. Других не будет. И займется делом — пойдет к фотографу Ньюмену. Это не проблема и не желание, это жизненная необходимость, чтобы окончательно не сойти с ума от мысли, что Максимилиан закрыл глаза в ее присутствии, подчеркивая тем самым, что не знает ее.

— Эллис!

Саманта неслась по причалу со скоростью выпущенной пули.

Эллис усмехнулась своему сравнению. Теперь она все будет сравнивать таким образом?

Подруги обнялись.

— Эл, я так за тебя волновалась! Когда в новостях сказали, что яхта потерпела крушение и ты пропала, я чуть с ума не сошла. Миллионера сразу кинулись искать, а его спасшиеся друзья сказали, что вы утонули вместе с яхтой. На том месте организовали спасательные работы, но никого не нашли. Еще немного, и они стали бы осматривать острова…

Саманта тараторила без умолку. Эллис улыбалась, она снова почувствовала себя прежней. Но Саманта с этим не согласилась.

— Ты стала другой, — покачала головой подруга. — Если не принимать во внимание твою отстраненность, причиной которой является шок от кораблекрушения, то у тебя на лице все написано.

— Что все?

— Эмоции. Эллис, дорогая, у тебя эмоции написаны на лице, только я не думаю, что они приятные. Ты пережила что-то страшное? Ох, а я тут не даю тебе покоя.

Они прошли в здание береговой охраны, где Саманта удостоверила личность Эллис.

А чуть в отдалении их ждал автомобиль с симпатичным парнем за рулем.

— Знакомься, Эл, это Ромео. Мы собираемся пожениться!

— Очень приятно, — кивнула Эллис и села на заднее сиденье.

— Он итальянец, — ворковала Саманта, сидящая рядом с женихом. — А ты знаешь, что итальянцы самые лучшие в мире водители? И еще Ромео вкусно готовит пиццу, я его обожаю! Ты будешь подружкой невесты на нашей свадьбе. И еще…

У Эллис по щекам опять текли слезы. Она была счастлива. За подругу.

10

Если с нами случается что-то хорошее, оно делает нас счастливыми, удачливыми, позитивно настроенными. Если происходит нечто неприятное, оно делает нас опытными, стойкими и более жизнеспособными. Если происходит и то и другое поочередно, то полученный опыт оказывается бесценным. Обе грани человеческого бытия меняют не только характер, поступки, привычки, но и эмоциональную составляющую человека, особенно если этот человек — девушка.

Эллис решительно стучала каблуками по тротуару, выбивая звучную дробь, когда спешила на фотосессию к знаменитому мастеру Эдварду Ньюмену.

«Сегодня или никогда больше», — так она сказала Саманте, самой себе и своему отражению в зеркале, услужливо показавшем совершенно другое лицо, полное горечи, боли и других, неизвестных ранее чувств. Нет, нельзя сказать, что Эллис выглядела опустошенной и несчастной. Пусть у нее за плечами был опыт безответной любви, она прошла через безграничное счастье и полное уныние и, как птица феникс, возрождающаяся из пепла, отряхнулась от прошлого, чтобы с высоко поднятой головой устремиться в будущее. Эллис была уверена, что ее ждет оглушительная карьера. Во всяком случае, она на это надеялась. Если честно, то она считала карьеру в модельном бизнесе одним из способов заставить говорить о себе весь мир. И тогда, когда она добьется успехов Клаудии Шиффер и Наоми Кэмпбелл, Макс поймет, кого потерял. По большому счету Эллис стремилась доказать Максимилиану Гринбергу свое право быть любимой.